№ 49

С ним рядом хотелось жить и творить
 

Рассказать о Василии Филипповиче Тебневе - выбор не случайный: дела и жизнь этого человека - фактически спортивная история края. Впрочем, его биография связана и с историей «Тихоокеанской звезды». Первая запись в послужном списке В. Тебнева за 1928 год гласила: «Типография газеты «ТОЗ», разносчик и фальцовщик газет». Возможно, эти газетные побегушки и привели 18-летнего парня на спортивную дорожку и предопределили его дальнейшую судьбу. Но, думается, была тут и творческая тяга, о чем мы еще скажем.

А в 1932 году, окончив техникум физкультуры (был и такой в Хабаровске), Тебнев, словно «гостовский» чиновник, пошел по спортивным должностям. Назовем их для интереса: инструктор физкультуры в милиции (РКМ, как тогда именовали), физрук полка в РККА, начальник оборонно-спортивного отдела в КС «Динамо», начальник УСО в городском комитете, в годы войны - зам., а с 1946 года и председатель краевого спорткомитета...
Передряги нашей истории, казалось бы, не связанной прямо со спортом, не миновали, однако, и Тебнева. Возможно, были деловые изъяны, но биография нашего героя намекает на политическое кредо. Два брата Тебнева жили в Китае, один - в Индии, играли в джаз-оркестре, вроде Эдди Рознера; хабаровчанам же наиболее известен Михаил Тебнев - великолепный диктор краевого радио. Но оставим генетическое древо Тебневых, заметив, однако, что его творческий посыл привел Василия Тебнева не только на беговую дорожку, но и к... микрофону.
Дело в том, что в начале
30-х годов, как только «заговорило» радио, в Москве организовали специальные курсы, вроде школы репортеров. Окончил их и юный Тебнев, а затем ежедневно бегал спозаранку на радио, где «живьем», без записи, вел популярную тогда спортивную зарядку. Многие, даже бывалые журналисты и репортеры той поры на этом поприще «ломали себе шею», попадая под арест и даже расстрел за «вражеские речи». Василия Тебнева сия чаша миновала - уж слишком цельным и ответственным он был с юности. Когда же не сложились дела в крайспорткомитете, Василий Филиппович нашел себя на преподавательской работе в мединституте, да так, что его тут же определили в заместители декана. А это, как известно, «спринтерская» работа. С нее-то Тебнев затем надолго «сбежал» руководить студенческим обществом «Буревестник».
Но дело не в его должностях. Мы были неплохо знакомы, и могу сказать так: Василий Филиппович велик не только рекордами, но и спортивным духом, энергией, цельностью. Рядом с ним хотелось жить, творить, мчаться за ним вдогонку, ибо опередить его было невозможно. Как и на беговой дорожке.
Первые рекорды Тебнев поставил уже в 1935 году, а через год его уже считали лучшим спринтером Дальнего Востока. И неспроста. На третьей краевой спартакиаде, проходившей в июне-июле 1936 года, Тебнев выиграл все спринтерские дистанции. Вот строки газетного отчета о забеге на 100 метров у мужчин: «Ровно в 17 часов... динамовец Тебнев в великолепном беге заканчивает дистанцию первым в небывалое для края время - 10,9 секунды; только 0,3 секунды отделяют теперь его от всесоюзного рекорда».
Заметим, что результаты, показанные в 1929 году нашим же атлетом Тимофеем Корниенко в Москве, многие годы были ориентиром для лучших спринтеров страны. Эта же судьба была уготована и рекорду Тебнева: он продержался невиданное время - 18 лет - и был побит лишь в 1954 году другим хабаровчанином - Владимиром Зуевым (10,8 сек.). Тебнев же был тогда лидером и в беге на 200 метров, и на 110 метров с барьерами.
Столь массовое повышение планки показателей было связано с созданием новой системы управления спортивным движением в стране - формированием на местах комитетов по физкультуре и спорту. Они активизировали работу, а это, в свою очередь, обострило борьбу за повышение результатов - бить рекорды стало труднее. И тем не менее, в 1936-1938 годах Тебнев входил в десятку лучших атлетов страны.
«В чем бегали-то?» - спросил я как-то Василия Филипповича в 70-е годы, памятуя о молве, что на побитие рекордов якобы ходили босиком.
- Это как считать, - с улыбкой заметил он тогда. - Да, тренировки, пробные забеги проводили и босыми - ноги отдыхали. А вот на официальные старты так выходить запрещалось; надевали матерчатые тапочки, а с 30-х годов и шиповки, хотя поначалу делали это без энтузиазма - с непривычки было неловко. Впервые я их обул в 1933 году на динамовской спартакиаде Сибири и Дальнего Востока, и то лишь ради единой формы команды, а то скажут: у дальневосточников некультурье. Вообще же боялся - вдруг запнусь... Но все обошлось.
1937 год, Москва, еще новенький стадион «Динамо». Никому неведомый дальневосточник Тебнев выходит на старт первенства пограничных войск. Вокруг - лучшие атлеты страны. «Волновался ужасно, - вспоминал он позже. - Как бежал, кто рядом - не вижу, не знаю, и лишь когда коснулся финишной ленты, понял - выиграл! Результат 11,0 на стометровке хотя и невысокий, но я - чемпион! В тот день после стартов мы долго ходили по Москве, гордо выпячивая надпись на майках: «Дальний Восток».
Такие «закидоны», как выражался сам Тебнев, не проходили без жестких уроков. На очередной спартакиаде страны в 1938 году столичная пресса нахваливала нашу команду еще накануне стартов. Возможно, это был расчет, но Тебнев «перегорел», плохо спал и на стометровке пришел шестым, хотя реально мог быть призером. Увы, поделом! Никогда не зазнавайся.
Отсутствие турнирного опыта тоже сказывается на результатах... «Шведская эстафета» (800 - 400 - 200 - 100 метров) была весьма сильной по составу. Но дальневосточники боролись на равных и первые два этапа прошли пятыми. На двухсотметровке Тебнев спуртом обходит бегуна с Украины, еще кого-то. Впереди шли только представители Москвы и Ленинграда. Но какой кошмар на последнем этапе - там никого нет! «Ва-ася!» - взмолился Тебнев, ища глазами «сменщика» Рожкова. А тот, оказывается, зазевался, наблюдая гонку, и эта заминка стоила двух мест - наши стали пятыми. Но это такая «мелочь», о которой мечтали многие хваленые коллективы из западных районов страны...
Спортивная слава Дальнего Востока держалась на таких, как Тебнев. Он занимался не только легкой атлетикой, но и играл в футбол, в хоккей с мячом, судил множество разных соревнований, в том числе в «чужих» видах спорта. Не остались в стороне от этого увлечения и жена - Анна Трофимовна (в девичестве - Казута), которая хорошо играла в баскетбол и волейбол, и сын Сталинтин (он был известным мотогонщиком). А репортерская сноровка и творческая страсть у самого Василия Филипповича сохранились на всю жизнь. Те, советские годы, особенно 70-е, были богаты парадами, и Тебнев писал для них сценарии, комментировал спортивные праздники, эстафеты.
«И у него хорошо получалось», - отзывается сегодня профессор Дальневосточной академии физической культуры Д.И. Дьяков, командовавший тогда этими парадами в несколько тысяч людей. Дело это не простое, даже если не считать идеологических прихотей начальства.
И, наверное, Тебнев - единственный в крае спортивный работник, получивший особый диплом за творческие успехи в организации массовых праздников и театрализованных представлений. Он просто зажигал, вдохновлял и был необыкновенно красив в такие моменты. К титулу заслуженного работника физической культуры ему впору было звание и заслуженного артиста. Василий Филиппович ему соответствовал.

Михаил АЛЕКСЕЕНКО. Фото из архива семьи Тебневых.