№ 79

Этого человека называли неподкупным и одним из самых объективных футбольных и хоккейных арбитров СССР. Наблюдая за его легким передвижением по ледовой арене, известный в прошлом хоккеист, а впоследствии тренер Евгений Папугин как-то заметил: «Да у меня защитники стоят на коньках хуже, чем ты».

Вы спросите: о ком идет речь? Об Анатолии Лукьяновиче Руденкове, который долгие годы обслуживал матчи высокого уровня по хоккею с мячом и футболу. И в обоих видах спорта «досвистелся» до судьи всесоюзной категории. Потому что хорошо знал их, как говорится, изнутри, в молодости гоняя как кожаный мяч, так и плетеный, который еще не был оранжевым. А еще он участник Великой Отечественной войны, кавалер многих орденов и медалей.
«У меня была нелегкая, но довольно интересная и насыщенная жизнь», - говорит Анатолий Лукьянович накануне своего 80-летия. Возраст, понятное дело, дает о себе знать. У Руденкова проблемы со зрением, поэтому из дома он теперь практически не выходит. У него дома и беседовал с Анатолием Лукьяновичем наш корреспондент.

- Родился я под Хабаровском, в селе Матвеевка, - начинает свой рассказ Руденков. - Правда, детство проходило уже в центре города, куда перевели отца. Родитель мой, к слову, «одевал» в гранит улицу Карла Маркса, а также отметился тем, что разрушал церкви. Время такое было. Сколько себя помню, всегда занимался спортом. Как-то зимой в одной из дворовых баталий меня «подсмотрел» какой-то мужчина (понравилось ему, как я на коньках стою) и спросил: «Хочешь тренироваться в «Спартаке»?» Так я оказался в только что созданном обществе под «красно-белым» флагом. Выдали мне настоящую хоккейную форму - коньки, гетры, клюшку. Радости (а мне тогда всего-то лет десять исполнилось) не было предела. Это и понятно: ведь во дворе мы играли кто в чем. В команде я довольно быстро освоился и вскоре стал капитаном. Играли мы прямо на площади им. Ленина (тогда она именовалась площадью Свободы). Помимо хоккея с мячом, популярностью в «Спартаке» пользовался и футбол. Так что зимой мы брали в руки клюшки, а летом с не меньшим азартом гоняли кожаный мяч. Играл я вначале за детскую команду, затем - за юношескую. А потом грянула война. И вся наша команда ушла на фронт. Домой вернулись только двое…

- Вы, выходит, в рубашке родились, коль уцелели в те суровые годы? Кстати, слышал, что вас поначалу на фронт не брали?

- Так мне только 16 лет было, когда война грянула. Но в 1942 году я все же настоял на своем. Воевал под Вязьмой, на Курской дуге, под Оршей. Особенно запомнились первые бои, ведь я был направлен в разведку и попал сразу на передовую. Помню, под Вязьмой в разведку ушло нас 45 человек, а вернулись только пятеро... За тот рейд бойцы получили награды, мне был вручен орден Красной Звезды. Говорите, я в рубашке родился? Меня крепко выручала хорошая физическая закалка, которой обязан, конечно, спорту.

- Анатолий Лукьянович, вернувшись домой, вы, наверное, вновь окунулись в спорт?

- Конечно. Вначале приехал в Николаевск-на-Амуре и попытался в этом, как мне показалось, заброшенном городе немного поднять футбольно-хоккейную жизнь. Потом вернулся в родной «Спартак». Тренировал здесь команды  по футболу и русскому хоккею. Но и самого, конечно, тянуло в бой. Поэтому, когда в начале 50-х годов команда ОДОСА (впоследствии СКА) по хоккею с мячом начала пробивать дорогу в класс «А» первенства СССР, я не мог не подключиться. Под ее флаг собрали всех на тот момент сильнейших игроков края. Среди них - Жора Хрульков (он на первых порах у нас был вроде играющего тренера), Коля Варзин, Саша Пискунов, Ваня Трегубов… Последний, потренировавшись на оранжевом мяче, затем стал известным «шайбистом», игроком ЦСКА и сборной СССР, чемпионом мира и  Олимпийских игр. С первой попытки нам высшая лига не далась - хабаровчане обыграли вначале земляков-динамовцев, затем команды Владивостока и Читы, но «споткнулись» в Кемерово. Правда, через год мы все же пробились в элиту. Поначалу, конечно, не хватало опыта, порой хромала дисциплина. «О, колхозники приехали», - вот так, с иронической улыбкой, нас порой встречали команды-соперницы. Но со временем мы заставили с собой считаться.

- А когда вы всерьез взяли в руки свисток?

- После того, как «завязал» с армией, вновь вернулся в «Спартак». Тогда и начал потихоньку судить матчи детских и юношеских, а затем и взрослых команд. Новое дело сразу пришлось мне по душе. Ну а «боевое крещение» на высоком уровне у меня произошло в 1960 году. В Хабаровск на очередной матч чемпионата СССР по хоккею с мячом нагрянули неоднократные чемпионы страны - столичные армейцы. И вдруг выясняется, что на игру прибыл лишь один судья. И вот тогда решением краевой коллегии судей мне доверяют выйти на лед в полосатой форме. Волновался я, естественно, здорово. Матч наши проиграли - 1:2, но ко мне претензий не было. Более того, присутствующий на той ответственной встрече представитель Всесоюзного спорткомитета Епихин заглянул вместе с тренерами после матча в судейскую и поздравил меня с удачным дебютом. С той поры я стал регулярно привлекаться к судейству игр в высшей лиге. Всего у меня набралось где-то матчей 170. Пять раз я обслуживал международные встречи. И это только по хоккею с мячом. А я ведь еще активно свистел и на футбольном поле.

- Это правда, что за всю судейскую карьеру вы избежали хотя бы одного протеста?

- Представьте себе, да. Хотя, конечно, в нашей судейской семье не обходилось без взяток. Но я ни на какие сговоры не шел. Тренеры это хорошо знали. Со многими из них у меня были хорошие товарищеские отношения. Наставники даже порой радовались, когда узнавали, что их команды буду судить я. «Лукьяныч «душить» не станет», - говорили они.

- Неужели ни разу не предлагали вам  за хороший гонорар сделать «нужный» счет?

- Иногда находились такие наивные люди (улыбается). Один случай могу рассказать. Дело было в Братске, где я обслуживал футбольный матч местной команды с «Вулканом» из Петропавловска-Камчатского. Гости, претендовавшие на повышение в классе, всеми правдами и неправдами хотели выиграть. Хозяева, зная о методах соперника, специально упрятали меня в какую-то дальнюю гостиницу. Но проворный администратор команды камчатцев вычислил-таки меня. «Нам позарез нужны два очка, - без лишних вступлений заговорил он. - Вот вам две с половиной тысячи рублей». Я, конечно, послал его подальше. И матч тот, к слову, выиграли хозяева.

- Сейчас судьи считаются далеко не бедными людьми. А тогда?

- Мы получали копейки. Над нашими гонорарами зарубежные коллеги смеялись. «Я благодаря судейству смог себе двухэтажный дом построить, - хвалился нам один из иностранцев. - А вы что можете купить?». - «Два килограмма сахара, масла и муки», - отвечаю ему.

- Анатолий Лукьянович, а за сегодняшней спортивной жизнью следите?

- Конечно. В курсе всех дел наших команд, переживаю за них. Особенно за хоккеистов с мячом. Верю в них.

Беседовал Дмитрий ИГОЛИНСКИЙ.